11 / 11 / 17

     У моих родителей дома живёт муха. И собака. То есть общий состав такой: мама, папа, собака и муха. Муха залетела в октябре в квартиру и, как-то исхитрившись спрятаться, осталась невыгнанной. “Куда, – говорит мама, - я её выгоню? Ноябрь. Холодно”.

     Теперь муха бóльшую часть дня спит, по утрам, когда мама и папа завтракают, нарезает круги по кухне. Когда все расходятся по делам – снова засыпает. Ночует, видимо, в моей комнате, потому что сейчас, пока я дома, никак не желает её покидать.



     Вот попал ты домой, несчастный, перебитый, пытаешься перевести дыхание после перелётов, волонтёрств, экзаменов, стадис аброуд, выбора магистратуры и ещё миллиона видов важных_дел. А дома у родителей настоящий – а не электрический – чайник, всегда тихо и, теперь, живёт муха.

     Куда её выгонишь?..

Вильнюс /17/я тебя "больше не"

сделала так, как делаю всегда, когда не знаю, что делать – приехала в хорошо знакомый город и сказала ему: “поговори со мной”.

Вильнюс разговаривал со мной обшарпанными стенами туалетов в барах, разбитыми фотоаппаратами, удалёнными стихотворениями, музыкой в секондах, странными утрами в незнакомых квартирах, истериками в подушку, случайными прикосновениями, нежеланием писать по-русски, случайными прикосновениями, ночными прощаниями, случайными прикосновениями. 

кудрявыми волосами.

я спросила: “сколько можно?”. вместо того, чтобы вывести меня на чистую воду, Вильнюс вывел меня сквозь искусственный дым в клубе по пожарной лестнице в тёмную комнату и повесил на шею табличку с надписью “nebesmagu”. когда гугл транслейт переводил это как “больше не”, у меня тряслись руки. я пила текилу санрайз.

Take care of all the lonely souls and love will hold you 

Oh how you walked through the dark and love destroyed you.

давайте выпьем всё то количество боли, которое мы друг другу НЕ причиним. if I had one wish, we would be best friends.